"Внутренние мигранты оказались недостаточно мобильными"
Россияне внутри страны редко переезжают далеко. Только каждый пятый переселенец решается на расстояния более 1 тыс. км. В основном же люди выбирают новые пункты назначения в пределах 50–100 км. Самыми смелыми переселенцами, готовыми преодолевать тысячи километров, оказались либо 20-летние на старте карьеры, либо пожилые – особенно те, кто выработал северный стаж. Об этом сообщили в Высшей школе экономики (ВШЭ). Низкая мобильность ограничивает возможности работодателей. Но она объяснима. Не каждый город может предложить развитую инфраструктуру. Правда, и развивать ее становится некому.
Средняя дальность миграции переселенцев внутри России составила чуть более 650 км, выяснили демографы из ВШЭ.
Целью их исследования было рассчитать дальность внутристрановых переселений в РФ в 2011–2020 годах и проанализировать особенности в зависимости от разных факторов, например возраста переселенцев. Для расчета расстояний использовались геокоординаты около 130 тыс. населенных пунктов страны. Дальность рассчитывалась исходя из расстояний «по прямой».
С опорой на данные Росстата исследователи сообщили о 30,8 млн зафиксированных за указанный период внутристрановых переселений. Это данные без учета автовозвратов, то есть «переселений, автоматически фиксируемых по окончании срока регистрации по месту пребывания и относимых Росстатом к общему числу переселений наряду с другими».
«Таким образом, мы оперируем данными первичной регистрации», – пояснили исследователи из Института демографии имени А.Г. Вишневского НИУ ВШЭ Лилия Карачурина и Никита Мкртчян.
Как показал их анализ, примерно 44% всех внутристрановых переселений осуществляется на расстояние, не превышающее 100 км. Причем почти треть переселяющихся едет на расстояние менее 50 км, «то есть на такое, которое вполне может преодолеть маятниковый мигрант, например, в пределах Московской агломерации».
«Таким образом, несмотря на то что Россия – очень большая страна, где среднее расстояние между крупными городами даже в сравнительно плотнозаселенной европейской части составляет, по оценке, 45–75 км (что в разы больше, чем в центре Европы, где оно равно 10–20 км), едва ли не половина переселений совершается на относительно небольшие расстояния», – пишут Карачурина и Мкртчян.
При этом, например, на расстояние 200–300 км переселяются около 6% внутрироссийских мигрантов, на расстояние от 500 до 1 тыс. км – в лучшем случае каждый десятый.
А на расстояние свыше 1 тыс. км переселяется немногим более 20% внутренних мигрантов. «А ведь это расстояние, например, между Москвой и Уфой, между Нижним Новгородом и Екатеринбургом, Екатеринбургом и Новосибирском, – перечисляют исследователи. – Для необъятных просторов восточной части страны расстояния в 1 тыс. км сложно считать значительными».
Судя по исследованию, самыми смелыми переселенцами, готовыми отправиться более чем на 1 тыс. км, оказались 20-летние и пожилые.
На дальние расстояния чаще переезжают люди на старте трудовой карьеры и на фазе ее завершения (20–24 и 50–64 лет). В этих возрастах выше, чем в других, доля переездов на расстояние свыше 1 тыс. км. «Видимо, здесь мы имеем дело с миграционными событиями, когда люди еще не связаны семейными узами (применительно к первой группе) или уже не имеют в составе семьи несовершеннолетних детей (ко второй)», – сообщили демографы.
Также они уточнили, что «в России дальние переселения связаны также с отъездом с Севера после выработки северного стажа или выхода на пенсию – на пять лет раньше, чем в других частях страны». Особенно активны, по их данным, переезды из регионов с экстремальными природно-климатическими условиями, «где привязка миграции к выработке северного стажа становится едва ли не повсеместной и стандартной».
Основной вопрос, который возникает после этого исследования: а что было дальше? Например, как повлияла пандемия, начавшаяся в 2020-м и продлившаяся – по крайней мере официально – несколько лет?
По словам директора по персоналу финтех-группы Finbridge Екатерины Пономаревой, «за последние годы пандемия выступила главным фактором для переселения граждан: многие смогли наладить удаленный формат работы, и это оказалось вполне продуктивным».
Но затем к этому добавились события 2022–2023 годов. Опрошенные эксперты упомянули и релокантов, и увеличение числа субъектов Российской Федерации, и ситуацию на приграничных территориях. Все это новые реалии, которые тоже теоретически могли повлиять на потоки переселенцев.
Однако, как считает доцент РЭУ им. Г.В. Плеханова Максим Максимов, «если оставить за скобками релокацию части россиян в республики бывшего СССР, а также вынужденное переселение граждан из приграничных областей», основные тенденции остаются прежними. Это, по его словам, переток населения в агломерации различного уровня: районные и краевые центры, региональные столицы и города-миллионники.
«Понятно, что говорить об освоении новых территорий или накапливаемом потенциале для амбициозных проектов, планируемых к реализации в РФ, в этом случае не приходится», – считает Максимов.
Между тем, как уточнил управляющий директор компании «Метриум» Руслан Сырцов, «единственное существенное изменение, связанное со специальной военной операцией, – это переселение беженцев из зоны боевых действий в другие регионы, в основном на юге России». «Учитывая, что часть людей применяют жилищные сертификаты, переезд может оказаться постоянным. В то же время в перспективе можно ожидать приток в Донбасс тех граждан, которые примут участие в восстановлении территорий», – отметил он.
Представители рынка труда, комментируя проведенное демографами ВШЭ исследование, указали на некоторые опасения.
«Трудовая мобильность в России крайне низкая», – считает операционный директор группы Ancor Алексей Миронов. Диапазон в 30–40 км, по его уточнению, даже нельзя назвать мобильностью как таковой. И такое положение вещей «значительно ограничивает возможности работодателей».
«Сам по себе рынок труда предлагает кандидатам множество возможностей по трудоустройству за пределами домашнего региона. Однако по разным причинам люди не готовы переезжать, – пояснил Алексей Миронов. – Мы видим более высокий уровень мобильности среди офисных сотрудников. Они могут переезжать в региональный центр на несколько лет ради работы, так как переезд чаще временный и предполагает жизнь в крупном развитом городе».
Сложнее, по его словам, в сфере производства. Крайне редко производственные предприятия находятся в городе, при этом крупные промышленные предприятия порой предлагают кандидатам действительно хороший уровень заработной платы, но люди все равно не приезжают. Потому что на новом месте нет развитой социальной и транспортной инфраструктуры, а она критически важна, допустим, для семей с детьми.
«Особенно наглядно можно продемонстрировать разницу России и других стран на европейских государствах, таких как Германия, Нидерланды и др. Как правило, эти государства могут обеспечить равный уровень инфраструктуры в городах. Это и есть, по нашим оценкам, главное отличие, – утверждает Миронов. – В этих странах государство зачастую стимулирует открытие офисов и производств за пределами столицы. Такой «переезд» позволяет более равномерно развивать регионы. В этом случае компании работают вместе с государством, не просто перевозя сотрудников, но и развивая транспортную доступность и инфраструктуру в целом».
Часть экспертов указывают также на ситуацию с жильем, на дорогую ипотеку, на несовершенства рынка аренды – и не только на это. «В России постоянно растет стоимость пассажироперевозок», – обратил внимание девелопер авторского жилого кластера RDD Владимир Щекин.
«Прежде всего нужно понимать, что переезжать – дорого. Тем более если речь идет о переезде семьи, – отметил также Щекин. – Потенциальный уровень доходов на новом месте должен заметно превышать все сопутствующие расходы на переезд, чтобы у человека был стимул переселяться».
«Для закрепления кадров надо сразу же решать задачу трудоустройства и обустройства всей семьи, а это еще большая проблема», – указал профессор Финансового университета Александр Сафонов.
В России пытаются стимулировать трудовую мобильность, но все же требуется более комплексный подход, необходима совместная работа государства и бизнеса.
По словам Сафонова, для того чтобы усилить переток рабочей силы, нужны такие комплексные проекты территориального развития, которые решают две задачи: «Это создание новых производств с устойчивой занятостью и достойной оплатой труда. И это реновация социальной среды – строительство школ, детских садов, больниц, жилья, культурных учреждений». «Создавать абстрактные миграционные проекты и модели неэффективно», – пояснил он.
Хотя есть и другой взгляд на проблему мобильности. «Высокая внутренняя мобильность сама по себе не является идеалом. Россия имеет потенциал для комплексного развития территорий и создания высокотехнологичных рабочих мест практически в каждом регионе. Если подобный сценарий реализуется, мотивация людей покидать свои регионы снизится и вместе с тем это не нанесет ущерб экономике. Поэтому внутреннюю миграцию уместно рассматривать лишь в качестве одного из средств «перезапуска» экономики, а не самоцели», – считает Сырцов.
Но определенным регионам именно «перезапуск» действительно очень нужен, уточняют, однако, некоторые эксперты. «С точки зрения развития экономики важно делать более привлекательными для работников восточные регионы страны – Сибирь и Дальний Восток. Именно там сосредоточен огромный ресурсный и промышленный потенциал, рядом находятся перспективные азиатские рынки сбыта», – привела пример аналитик Института комплексных стратегических исследований Елена Киселева.
«Пожалуй, главным плюсом низкой мобильности можно считать сохраняющуюся возможность ренессанса российского села и малых городов», – уточнил Максимов. По его оценкам, с точки зрения стратегического развития страны это одна из ключевых задач.
И еще один момент, упомянутый экспертами: миграция иногда происходит поэтапно. «Сначала люди переселяются из села в ближайший районный центр, оттуда – в ближайший крупный город или административный центр региона, оттуда – в столичные агломерации или на юг. То есть происходит процесс обратный освоению новых земель: население покидает территории и концентрируется в городах», – отметил Щекин. И одновременно с этим на каждом витке усугубляются перекосы. «В крупных городах занимаются пустующие ниши и усиливается конкуренция за вакансии, на которые уже есть местные претенденты. А структура занятости в покидаемых регионах деградирует, особенно в небольших и средних городах, откуда уезжают высококвалифицированные специалисты», – перечислил эксперт.
Так что, резюмируя, можно говорить о взаимозависимости процессов. Чтобы регион, имеющий демографические проблемы и столкнувшийся с оттоком населения, стал привлекательным для переселенцев, его нужно развивать. Если же его развивать, улучшать условия для работы и жизни, то критически острой необходимости в притоке новых жителей уже не появится, потому что местные не будут уезжать, увидят перспективы для создания семьи. Но это развитие кто-то должен обеспечить.
Источник: Независимая газета
